• Главная
• Край, в котором я живу
• Моя Ханка

2 ноября 2016

Моя Ханка

 

Сколько помню себя – столько в жизни моей была ты. Ласковая и неприветливая. Теплая, как парное молоко, и скованная мрачным ледовым панцирем. Бережно обнимающая за плечи и сердито подталкивающая в спину. Гостеприимная и равнодушная. Сварливая и нежно воркующая. Задушевная подружка детства. Моя Ханка. Ханочка…

Я выросла в семье географа, а потому хорошо понимала, как всем нам повезло. Ведь мы жили на берегу Ханки – чудо-озера с множеством недоступных человеческому глазу заповедных уголков, на многие квадратные метры покрытых ковром нежно-розовых цветущих лотосов. С живописными, сверкающими изумрудной зеленью берегами, длинными пляжами с золотистым песком, неприступными скалами и насупившимися утесами, уходящими в воду.

Мои родители обосновались здесь в далекие 50-е годы. В то время военнослужащим не сразу предоставляли жилье с коммунальными удобствами, и семья поселилась на берегу озера в крохотном домишке. Но стесненные условия с лихвой компенсировались близостью и радушием Ханки. Она приветливо встретила молодоженов, опекала их, дружила с ними и помогала, чем могла.

А сколько рыбы водилось в озере! Рыбаки – взрослые и дети – проводили долгие часы с удочкой на берегу. Мальчишки на хлебный мякиш удили юркую серебристую востробрюшку. Ее было столько, что стоило войти в воду, как она начинала дружно и аккуратно пощипывать колени. Бывали, однако, уловы и посолиднее. Старожилы помнят, как один заядлый рыбак практически на пляже выловил верхогляда тако-о-го размера, что еле смог унести его, взвалив на плечо. А хвост при этом тащился по земле. Конечно, вскоре история обрела массу несуществующих подробностей, но, тем не менее, инцидент, как говорится, был налицо!

Во время летних каникул детворе не надо было ломать голову, чем бы занять себя. Потому что все погожие деньки проводились на Ханке. Загорать любили взрослые, а малышня школьного возраста купалась, ныряла, кувыркалась, бросалась «солдатиком» в воду и исполняла элементы синхронного плаванья на тему «Баба сеяла горох и сказала деду – ох!» – весь световой день, с утра и до позднего вечера. Когда ребят, изрядно продрогших и посиневших, родители все же выгоняли из воды, на каждого лавиной обрушивался голод. В мгновение ока съедалось все, а в первую очередь – самое популярное на наших пляжах блюдо. Молодой отварной картофель, заправленный маслицем и жареным лучком или зеленым укропчиком. Ах, что это было за наслаждение – вынимать из стеклянной банки аппетитную картофелинку и отправлять ее в рот, попутно хрустя малосольным огурчиком. Когда главное блюдо оказывалось съеденным (быстрее, чем вы успели подумать!), в ход шли посыпанные сольцей краюшки хлеба, молочной спелости зеленый горошек, едва поспевшая вишня.

А земляничные поляны на «зеленом» пляже? На них, щедро прогретых солнцем, созревали крошечные ягоды – розовые, колючие, но такие сладкие и такие ароматные, что наберешь их горсть, отправишь в рот и целый день пахнешь земляничкой. Руки, щеки и даже волосы стойко хранили этот запах – запах детства и твой запах, Ханочка.

Свидания с тобою длились круглый год. Не летом, так зимой ты снова и снова ждала нас. С коньками, лыжами и санками. С друзьями и родителями. С соперниками и болельщиками. На твоих крутых берегах змеились извилистые спуски, отполированные до блеска полозьями саней, а также пальтишками, куртками и шубками любителей съезжать с горы тем местом, на котором обычно сидят. На пологих склонах прокладывалась многокилометровая лыжня, а на льду устраивался каток. Где все было по-настоящему: старт и финиш, место для разминки и скамейки для отдыха.

Мое пионерское детство позволило увидеть тебя, Ханочка, с другой стороны. Классом мы часто ходили в походы. Ночевали в палатках и долгие часы тесной уютной компанией просиживали у костра. А он возмущенно трещал и с негодованием выбрасывал в бездонное черное небо снопы искр. Они взмывали вверх и золотой россыпью отражались в твоих водах. И ничего не было лучше этих минут. Когда казалось, что на всем свете только и остались – ты и мы.

А мы взрослели, влюблялись и мужали. И в самую светлую романтическую пору нашей юности именно ты была свидетелем первого свидания, ты была главным поверенным в наших сердечных делах.

Мы выросли и сами стали родителями. И уже наши дети обнимают твои волны, доверяя им свои секреты и тайны.

Тебя на всех хватает. Никогда и ничего не жалела ты для нас. Вот почему в моей жизни всегда была и будешь ты, Ханочка. Потому что ты – мое безоблачное детство. Моя юность, звонко пропетая под аккомпанемент твоих волн. Ты – молодость моих родителей. Ты – счастливый смех моей дочери, сделавшей первые в своей жизни шаги по горячему шершавому песку. Ты – то, что будет со мной всегда. И уйдет вместе со мной...